На ступеньках не сидят, по ступенькам ходят - Коллектив авторов

Только смерть способна отменить это благое противоречие его личности, лишить выбор между двумя перспективами какого бы то ни было смысла.

Такое несовпадение не может не вызывать авторской иронии и авторской симпатии, как все наивное, чистое, неглубокое и вдохновенное. Поэтому интонация рассказа о Ленском все время двоится, раскачивается между противоположными полюсами. Ирония проступает сквозь симпатию, симпатия просвечивает сквозь иронию. Даже когда жизнь Ленского заходит на последний круг, двойственная тональность повествования сохраняется; просто ирония становится сдержанней и глуше, сочувствие – пронзительней, а полюса – ближе.

В ночь перед дуэлью Ленский читает Шиллера, упоенно сочиняет свои последние стихи, хотя бы и полные «любовной чепухи», – и это трогает Автора.

Ho на ту же проблему он смотрит и с другой стороны. Жизнь вот – вот уйдет от Ленского, а он продолжает играть в поэта и засыпает на «модном слове идеал».

Автору горько – смешно говорить об этом. Хотя в финале романа, прощаясь со своей «романной» жизнью, он сам прибегнет к слову идеал, но то будет принципиально иной идеал, «милый», противопоставленный «модному»:

А та, с которой образован Татьяны милый идеал… О многих, многих рок отъял.

Ho вот Ленский (во многом из – за своего упрямства, своей поэтической гордости, ибо Онегин намекнул на готовность примириться) убит.

Голос Автора приобретает сердечную торжественность: «…странен был томный лик его чела». В идиллические тона окрашено описание «памятника простого», сооруженного на забытой всеми могиле Владимира.

Ho, воспроизводя надпись на памятнике, Автор вновь подпускает легкую иронию и вновь окутывает ее дымкой неподдельной грусти. Он смешивает смех и слезы, чтобы читатель проводил Владимира с тем же смешанным чувством, с каким впервые встретил его:

Владимир Ленский здесь лежит, Погибший рано смертью смелых, В такой – то год, таких – то лет. Покойся, юноша – поэт!

Пушкин остро обнажает слабость и неоправданность (в узком утилитарном смысле) романтического, эмоционально – возвышенного восприятия действительности. В том столкновении скептицизма и романтического мировоззрения, которым полно и емко насыщено произведение, поэт на стороне Онегина, пусть и скептика, но с импульсами на другую, более живую и мыслящую, действительность.

Почему Пушкин дал главному герою романа такую необычную фамилию (имя и фамилия героя стали названием романа в стихах)? Неосознанно, стихийно? Или все – таки поэт имел определенный замысел?

Предпочтение отдано тому толкованию, что роман А. С. Пушкина назван именем главного героя, Евгения Онегина, в соответствии с замыслом произведения. Писатель хотел нарисовать портрет человека, типичного для того времени: сочетание «резкого охлаждённого ума» и пустоты жизни в целом.

Онегин – «лишний человек», предвестник Печорина, Обломова… Можно сказать, он «открывает галерею «лишних людей».

Именно поэтому в заголовке романа – «Евгений Онегин» — имя главного героя. Центральная тема, фокус внимания.

Сам Пушкин не оставил никаких записей о выборе фамилии Онегин. Поэтому выдвинуто несколько версий.

Первая, что поэт создал ее сам по правилам русской речи, взяв за основу географическое название, столь распространенное в России тех времен – река Онега, впадающая в Белое море, и город, стоящий в ее устье. Поэт мог образовать фамилию и от древнерусского названия Онежского озера, огромного и красивого водоема.

Вторая, по историческим источникам известно, что существовала и реальная фамилия Онегин. Она была распространен на севере России и первоначально означала «житель с реки Онега». Большинство людей, носивших в то время фамилию Онегин были лесорубами или сплавщиками леса. Вполне допустимо, что Пушкин взял для героя своего романа уже готовую фамилию (услышал или прочитал). Здесь очевидно виден и замысел поэта: такая «северная» фамилия подчеркивала суровость Евгения, его холодное сердце, трезвый, слишком скептический ум.

Это как раз и создало точное образное восприятие «студености» Онегина:

«…рано чувства в нем остыли»;«Ему наскучил света шум»;«Ничто не трогало его, Не замечал он ничего»;«Они сошлись,Волна и камень,Стихи и проза, лед и пламень,Не столь различный меж собой».

Прослеживается, пусть и в неочевидном ключе, но воспринимаемая как гармоничная особенность: внутреннее содержание «холода» у фамилии Онегин мелодично и звучно сочетается с имеем Евгений – Евгений Онегин.

В обоих словах, на первый взгляд, неожиданно совпадает количество слов; одна и та же гласная буква е – под ударением; обратное повторение слогов « ген… нег…» словно мелодичный колокольный перезвон; в словосочетании Евгений Онегин трижды повторяются е и н.

Для певца прекрасного и красоты, которым перед нами предстает Пушкин, благозвучие, мелодичная соразмерность имен и названий играет значительную, трепетно – эмоциональную роль. У него все «приятно, звучно» (слова Пушкина) должно быть.

Вспомним: этот импульс Пушкин всецело проводит в поэме « Медный всадник», где герой носит имя Евгений: « Мы будем нашего героя звать этим именем. Оно звучит приятно; с ним давно Мое перо к тому же дружно».

Так что, для Пушкина имело значение не только реальность имен, фамилий, но и их звучание, музыкальное и эстетическое восприятие и впечатление от них.

Один из его возможных прототипов – П. Я. Чаадаев, названный самим Пушкиным в первой главе. История Онегина напоминает жизнь Чаадаева. Важное влияние на образ Онегина оказал Лорд Байрон и его «Байроновские Герои», Дон Жуан и Чайльд Гарольд, которые также не раз упоминаются самим Пушкиным.

Вот что писал Ю. М. Лотман, исследователь творчества Пушкина: «В образе Онегина можно найти десятки сближений с различными современниками поэта – от пустых светских знакомцев до таких значимых для Пушкина лиц, как Чаадаев или Александр Раевский. То же следует сказать и о Татьяне». В начале романа (зима 1819 – весна 1820 г.) Чаадаеву 24 года.

Другим прототипом мог выступить Евгений Баратынский, русский поэт, друг А. С. Пушкина.

Баратынским была написана поэма «Эда», которую А. С. Пушкин считал «образцом грациозности, излишества и чувства».

Когда А. С. Пушкин вернулся из ссылки, их отношения, как говорил Баратынский, стали «короче прежнего». Пушкин едва ли не первому дал читать Баратынскому книгу с произведениями, написанными в золотую пору Болдинской осени. «Повести Белкина», «Борис Годунов» привели Баратынского в восхищение. 7 апреля 1829 года Пушкин подарил Баратынскому «Полтаву», экземпляр которой с дарственной надписью сохранился. Сохранился и черновик произведения, в котором во второй песне мы легко узнаем блестяще схваченный Пушкиным профиль Евгения Баратынского.

В момент написания романа Баратынскому было 24 года.

Героиней романа в стихах «Евгений Онегин» является Татьяна Ларина, девушка, имя и фамилию которой Пушкин выбирал очень придирчив. Фамилия Ларина, такая простая и звучная, представляет собой все еще загадку. Есть мнение, что происходящая от слова ларь, ларец, фамилия должна был подчеркнуть таинственность персонажа, обладание им некими скрытыми талантами и достоинствами, какая характеристика действительно соответствует образу Татьяны. А может быть Ларина просто должна была означать хранительницу устоев, нравов, чистоты помыслов и чувств, что также как нельзя лучше подходит к этой романтичной героине. (римские богини Лари – хранительницы домашнего очага)

Татьяна Дмитриевна Ларина – главная героиня романа «Евгений Онегин». Эталон и пример для бесчисленных женских персонажей в произведениях многих русских писателей, «национальный тип» русской женщины, пылкой и чистой, мечтательной и прямодушной, стойкого друга и героической жены.

У каждого писателя есть книги, где он показывает свой идеал женщины. Для Л. Толстого – это Наташа Ростова, для Лермонтова – Вера из «Героя нашего времени», Пушкина – Татьяна Ларина.

В нашей современной действительности облик «милой женственности» приобрел несколько другую канву, женщина более деловая, энергичная, ей приходится решать много проблем,

но суть души русской женщины остается прежней: гордость, честь, нежность – все то, что так ценил Пушкин в Татьяне.